НЕНАПИСАННОЕ

Если в мире и существуют полезные дисциплины, то это наверняка - сопромат. Вася Иванов не сомневался в этом ни секунды с того самого момента, когда на лекции по сопромату ему в голову пришла замечательная идея.

Он уже целых двадцать минут усиленно раздумывал, как быстро и безболезненно стать Рокфеллером, когда случайно услышанное с кафедры слово «изгиб» сработало катализатором, высветив гениальный способ обогащения.

- Опля! – громко сказал Вася на всю аудиторию.

- Очень рад, Иванов, что вам так нравится сопротивление материалов, - поджав губы, сердито произнес лектор. Студенты гнусно захихикали.

- Уже очень нравится, - с чувством и совершенно искренне ответил Василий.

Беспокойство нарастало. Беспокойство заставило меня вскочить в восемь утра, невзирая на воскресенье, и бродить по квартире, как нервное привидение. Потом я грыз тосты с кофе, а беспокойство грызло меня. Наконец, не в силах вынести зарождающуюся шизофрению, я оделся, вышел на улицу и побрел куда глаза глядят. Глядели они почему-то строго прямо, в сторону метро.

Я смотрел на Клиента и очень хотел оторвать Кривому уши до самого копчика. Почему он сам не повел этого лопуха в Зону? В россказни о каких-то важных делах я не поверил. Какие важные дела могут быть у Кривого? Пропустить лишний стаканчик в баре у Макса? В очередной раз похвастать молодым, как мы с ним Зону осваивали? Если бы мне так срочно не понадобились деньги, видит Бог, отказался бы я. А так, хоть и пятьдесят монет, все же лучше, чем ничего. Это же ровно на пятьдесят больше, чем сейчас в моем кармане.

(это как бы с праздником:))
------------------------------

- Ты почему так на меня смотришь?.. Я кого спрашиваю? Отвечай!

Ева продолжала молча смотреть на Змея оценивающим взглядом, нисколько не обращая внимания на беспокойство пресмыкающегося.

- Прекрати на меня так смотреть! – Все больше волновался Змей. – Адам, ну хоть ты скажи ей!

Ничего не смог написать к 19-му, увы. Начал писать, но закончить не дали.

Спасибо всем за поздравления.
sama_ra  отдельное спасибо за кекс.:) Очень приятно. Я его виртуально два дня ем :)

Вывешиваю рассказ, который написал для конкурса "На должности бога" в Массаракше.
Вышло слишком приторно. Чересчур. Даже для меня :)
Рассказ не получился, в общем. Но, как пост, неплох... кажется.
---------------------------------


Стас припарковал машину на обычном месте у подъезда, выключил двигатель и откинулся в кресле. Мир вокруг шептал листьями сквозь открытое окошко и шуршал шинами на соседнем проспекте. Иногда в городские шумы вклинивалась трель неопознанной птицы. Вечер медленно опускался на Землю.

«Неплох, все-таки этот мир, - подумал Стас, - совсем неплох. Но только мой мирок, пусть и поменьше, лучше». Он снисходительно улыбнулся, выбрался из машины и, бросив последний сегодня взгляд на творение другого существа, скрылся в подъезде.

- Дяденька, простите, пожалуйста, у вас не найдется тридцати семи рублей?

Зачем я назначил встречу у Мак-Доналдса? Знал же, что так и будет. То ли мои глаза отражают содержимое бумажника, то ли на лбу у меня написано отсутствующее желание подарить кому-нибудь деньги, да только попрошайки всех мастей проходу не дают постоянно. Хотя…

- А почему именно тридцать семь? Не сорок, не двадцать?

- Так молочный коктейль столько и стоит. Мне лишнего не надо.

Паренек смотрел на меня наивными глазами, улыбаясь доверчиво и слегка смущенно. Висящая как на пугале одежда, явно с чужого плеча – старшего брата, видимо. Возраст… впрочем, возраст я всегда определял с трудом. Этому было лет двенадцать или шестнадцать – кто его разберет? Мордашка детская, глаза… глаза старше, словно с другого лица.

- Почему говорю только я? – Судья строго оглядел присутствующих и остановил взгляд на сидящем слева от него ангеле.

- А что я? Всегда я! – запричитал тот, незаметно пряча в рукав белоснежного балахона пилочку для ногтей.

- Потому что ты – государственный обвинитель! – рявкнул Судья раздраженно.

- Почему – я? – возмутился крылатый.

- Потому что я тебя назначил! Не хочешь быть обвинителем, будешь обвиняемым! Понял?

Ангел обиженно засопел.

- Ну? – Судья, как и положено, был неумолим.

- Понял. Хорошо, я – государственный обвинитель.

- Вот именно. Мы же договорились, что на время этого процесса Царство Божье считается государством.

- Бытие определяет сознание. А битие определяет сознательность. Понял, дурик? – радостно проговорил Тёма, красиво сложив руки на руле.

 - Издеваешься, да? У меня беда, а ты хохочешь, как ненормальный! – Эдик готов был расплакаться. Его вытянутая физиономия была сегодня, пожалуй, рекордно унылой. – Это ж проклятие какое-то! Всю жизнь терпеть? Сил моих нет больше.

- Терпи, терпи, старик. Я же говорю: жизнь тебя специально бьет, чтоб сознательнее был.

- Сознательнее?! – взвизгнул Эдик. – И как это мои разорванные штаны на сознательность повлияют?

- О, Господи! – Тёма бросил беглый взгляд на разорванную от бедра вниз штанину друга, включил зажигание и резко бросил машину в плавный поток транспорта.

Телега жалобно поскрипывала, влекомая лениво бредущей блекло-пегой кобылой со спутанной гривой. Николай так же лениво помахивал хворостиной, то ли отгоняя от лошади мух, то ли намекая на возможность ускорения процесса движения, то ли борясь с дремотой.

- Далеко собрался, Николай? – Голос Кузьмы – друга послевоенного детства – заставил возницу встряхнуться и даже повернуть голову, пеленгуя источник неожиданного звука.

Кузьма сидел на вкопанной у самого дома обшарпанной деревянной скамье. В своем древнем, потерявшем форму еще во времена фараонов пиджаке, такого же возраста и состояния кепке, неизменных кирзовых сапогах, он олицетворял собой незыблемость деревенских устоев и твердость веры в светлое будущее человечества.

- За клевером. Для кролей. Мои из города приехали. Ну его! Пока Клава не наговорится с внуками, лучше мне подальше побыть, все равно не даст слова вставить. Как за стол сядут, я и вернусь. – Николай отпустил вожжи. Кобыла, пользуясь послаблением, встала на месте и радостно потянулась губами к редкой придорожной траве.

Написал в декабре для конкурса "Живой город" в Массаракше.
-------------------------------------------------------------------

Все-таки вторую секунду после пробуждения я люблю больше первой. Потому что соображать начинаю именно со второй секунды. И почему-то в этот думообразующий миг всегда появляется одна и та же глубочайшая мысль: «Поспать бы еще немного». Впрочем, мысль мыслью, но вставать нужно. Хотя бы из чувства противоречия.

Представляя, как на нескорой еще пенсии буду спать до одиннадцати утра в удобном гамаке на каком-нибудь теплом острове, я потянулся и живенько соскочил на пол. Два наклона в стороны достаточно для зарядки? Наверное, достаточно. Все же я не удержался и добавил к наклонам один поклон – к нижней полке холодильника, за ветчиной. Потом еще вверх потянулся – за банкой кофе. Теперь точно достаточно.

Процедура одевания отработана так же блестяще, как и зарядка. Джинсы, клетчатая рубаха, кожаная жилетка, высокие кожаные сапоги и широкополая шляпа с загнутыми полями. Кто и когда впервые покусился на ковбойскую моду, не знал никто, но одежда эта давно стала профессиональной формой архитекторов.